Наталья Пичурина, 29.4.2017.

Весной 2000 года новостные ленты международных информационных агентств приносили из Косовской Метохии грустные вести. Ввод международных миротворческих сил не только не принёс избавления от страданий, но и цинично демонстрировал миру своё видение окончания войны. Уничтожение Сербов продолжалось. И было оно, если не при попустительстве KFOR (Kosovo Force), то при их молчаливом согласии. Международные силы, которым руководство Альянса вменило ответственность за обеспечение стабильности в регионе, закрыв глаза чёрной повязкой директив НАТО, не видели ни насильственного исхода с родной земли, ни грабежей, ни убийств неалбанского населения. Молчали представители цивилизованного Запада и о концентрационных лагерях, созданных боевиками «Освободительной армии Косова» в Матичане, Душаново и Дренице, в которых содержались сотни похищенных мирных граждан. Не препятствовали миротворцы надругательству над Православием: в самом сердце сербской земли гибли древние монастыри и храмы. Запущенная машина беззакония, издеваясь над здравым смыслом и сербской национальной памятью, стараниями подконтрольной прессы изображала преступников-террористов героями освободительного движения, борющегося за права албанцев в Косове, а KFOR – силами, несущими мир на истерзанную землю.

Ничего удивительного, что среди новостей о трагических событиях в Косовской Метохии только профессионалы-эпидемиологи заметили коротенькую сводку Всемирной Организации Здравоохранения о вспышке туляремии среди мирного населения. В ней говорилось, что лабораторные исследования, проведенные в Риме и Тиране, подтвердили предварительный диагноз нескольким сотням больных из 26 муниципалитетов Косовской Метохии, у которых отмечалась лихорадка, ломота в теле, увеличение шейных лимфатических узлов и затруднение при глотании. Всемирная Организация Здравоохранения написала, что расследование причин вспышки продолжается. И добавила утешительные слова, что «туляремия легко лечится»…

Провести эпидемиологический анализ по этим скудным сведениям было трудно. Сводка ВОЗ не давала такого объёма информации, чтоб найти источник инфекции, а вот вопросов оставила немало… Но, работа эпидемиолога сродни следовательской, и профессиональному взгляду за цифрами сухой статистики многое видится иначе…

Туляремия опасная инфекция, строго привязанная к определенным территориям, так называемым «природным очагам». Её возбудитель, маленькая бактерия с красивым латинским названием Francisella tularensis, циркулирует в популяциях многих видов животных, чаще всего в мышевидных грызунах. Человек может заболеть при контакте с больными зверьками, клещами или комарами, или, выпив воды из водоёма, загрязненного выделениями грызунов. Возможно, природный очаг болезни на территории Косовской Метохии существовал и до бомбардировок? Но как тогда объяснить то обстоятельство, что на протяжении более 50 лет до войны его активность не проявлялась, а последний клинический случай туляремии был зарегистрирован в далёком 1946 году? Может быть, югославские специалисты не проводили необходимых обследований? Вряд ли это так, зная, что именно в Югославии, как и в Болгарии и Чехословакии, были самые верные последователи теории великого советского ученого академика Евгения Павловского, создавшего теорию природной очаговости, позволившую найти способы борьбы с многими болезнями.

Ещё один вопрос: эпидемия болезни, возбудитель которой относится к опасным агентам биологического терроризма, в воюющем регионе с разрушенной инфраструктурой здравоохранения, должна была привлечь самое пристальное внимание мировой общественности. Но, этого не произошло, диагностические исследования проводили не в России, где сосредоточены лучшие силы по борьбе с туляремией, а в Италии, специалисты которой особыми заслугами в этой области не блещут. При этом эксперты ВОЗ констатировали, что подтвержденные случаи болезни регистрировали почти во всех муниципалитетах Косовской Метохии. И тут возникает ещё один вопрос: если эти территории ранее не считалась опасными по туляремии, то, как в одночасье синхронно и широко появилось так много больных?

Обращает на себя внимание один факт: 1999 год был годом резкого увеличения численности грызунов, «мышиную напасть» отмечали во многих регионах Европы. Территория Косовской Метохии исключение не составила, мирные жители и военнослужащие видели непрошеных гостей в садах, огородах и собственных домах. Хаос войны, не убранные поля, разрушенные жилища – среда благоприятная для диких животных, в том числе и носителей инфекции. И это важный аспект, о котором должен подумать эпидемиолог, ищущий причину распространения болезни. Но, специалисты, проводившие обследования в природных очагах, почему-то не провели отлов грызунов для лабораторных диагностических исследований. Странная пропорция: 823 зарегистрированных больных против 64 экземпляров мышей, биологический материал от которых был изучен на базе пусть временной, но хорошо оснащенной бактериологической лаборатории Всемирной Организации Здравоохранения в Приштине. У иностранных исследователей не было технических возможностей для диагностики, или не было желания найти причину эпидемии?

Есть один маленький зверёк, который в природных очагах туляремии играет ведущую роль в распространении микроба – обыкновенная полевка, на латинском языке – Microtus arvalis. По наблюдению местных жителей численность её в тот период была очень высока. Однако, этот носитель туляремийного микроба вообще не был лабораторно исследован!

И ещё одно важное обстоятельство. Туляремия – инфекция тяжелая, и восприимчивость к ней у человека очень высока. И, тем не менее, многолетний опыт российского здравоохранения говорит, что защита от заражения возможна. В целях профилактики заболевания нужно не только соблюдать правила личной гигиены, но и обезопасить свою среду обитания от грызунов. Но, разве требования неспецифической профилактики можно было обеспечить в регионе с разрушенной инфраструктурой?

Самым эффективным методом специфической профилактики туляремии является вакцинация. Её населению России, проживающему на неблагополучных по туляремии территориях, успешно проводят с середины прошлого века. Неукоснительно соблюдался Национальный календарь прививок и в довоенной Югославии. Но в 90-е годы в Сербию пришла ещё одна беда: под влиянием антивакцинального движения жители страны массово отказывались от прививок. В ход пошли распространяемые с подачи Запада аргументы о заговоре врачей, отрицание действенности вакцинации, умышленное акцентирование последствий прививок, сказки об аутизме и обвинения в адрес медицинской статистики. Не обошлось без воззваний о правах личности. Тщательно смонтированная система дезинформации сработала, мнения квалифицированных специалистов о вреде подобных публикаций остались незамеченными. Результат – болезни, считавшиеся ликвидированными, вновь стали частью реальности жизни Сербии.

Есть и другая загадка. Почему после натовских бомбардировок, в том числе снарядами с обеднённым ураном, в Косовской Метохии болезнь стали регистрировать так часто? Здесь преобладают горные ландшафты, и любой эпидемиолог знает, что на подобных территориях эпизоотические проявления туляремии недолговечны. Может быть, присутствие KFOR улучшило эпидемиологический надзор? Вопрос риторический, не надо быть специалистом, чтоб подтвердить, что состояние здравоохранения в регионе далеко не из лучших.

Вопросов для одной статьи много. Но, получу ли я на них ответы сказать трудно. Как и понять, что война против Сербии продолжается. Просто она перешла в другую, гуманитарную фазу. Идеологи Запада умеют хорошо считать: пули и снаряды куда как дороже обеднённого урана…